В конце апреля – начале мая 2022 года очередная группа российских нотариусов, воспользовавшись предложением ЧОУ ДПО «Центр зарубежных стажировок», отправилась с дружественным визитом в Республику Узбекистан, чтобы собственными глазами увидеть эту удивительную страну, а также пообщаться с местными нотариусами. В их числе оказалась и нотариус Югры – Евгения Танасиенко из Нижневартовска. Представляем Вашему вниманию ее путевые заметки.

 

Первые впечатления

"Боинг" узбекских авиалиний оказался совсем не похожим на наши "Боинги" - 3 полноценных шеренги по 3 места в каждой, больше 40 рядов, удобные кресла, личный телевизор у каждого... Нам достался последний сбоку, 41 ряд (середина уходила ещё дальше назад) - расстроились, что кресла не откинутся, но они просто немного уезжали вперёд, благодаря чему можно было полулежать и комфортно смотреть один из 35-40 предложенных фильмов. Кормили тоже вкусно. Так что 4-часовой полет доставил минимум дискомфорта.

Прилетели мы в Ташкент и поселились в отеле "Hilton". Напротив отеля обнаружился городской парк. Деревья в нем, правда, невысокие, но территория очень ухоженная, все насаждения снабжены автополивом. В центре парка расположен большой фонтан неправильной формы, в спокойном состоянии напоминающий скорее искусственное озерцо, пересекаемое в нескольких местах пологими мостиками-дорожками. Пару раз эти мостики как капитанские выдаются от берега вперёд и заканчиваются посередине озера. Всё это сделано для того, чтобы в полной мере ощутить красоту поющих фонтанов, которые включаются вечером в 19:00, 20:00 и 21:00. С двух сторон парк окружают идущие сплошной линией невысокие жилые дома. Очень милые, делающие улицу похожей на респектабельную европейскую.

Узбекистан – страна миллионеров! Я стала миллионером совершенно запросто: прямо в отеле поменяла 10.000 рублей на 1.225.000 сомов.

Ранним утром следующего дня мы наскоро побросали в себя тосты и немного фруктов, собранные для нас полуспящими работниками ресторана, глотнули кофе и устремились в аэропорт, чтобы улететь в Ургенч. Вот тут, в общем-то и начались приключения.
В аэропорту к нам присоединилась местный гид Мухаббат. Вдвоём с нашей Ольгой (постоянным гидом и, между прочим, исполнительным директором ЧОУ ДПО «Центр зарубежных стажировок») они принялись разруливать регистрацию всех 23 участников нашей группы. Мы сдали Ольге паспорта, оставили чемоданы и одного мужчину, чтобы помогал грузить их на транспортёр, а сами собрались осмотреть аэропорт. Но что-то пошло не так, паспорта нам вернули и велели лично подходить со своим багажом на регистрацию. Параллельно пыталась пройти регистрацию примерно такая же группа англичан. У них тоже что-то не ладилось, местный персонал и гид шумели и бегали туда-сюда. Мы с небольшой группой человек в 5 первыми пошли на посадку, там на нас начали ругаться, что уже все время вышло и запихали в автобус. Уже в самолёте выяснилось, что нашей Ольге не хватило места (при купленных на всех билетах), и она прилетит вечерним рейсом. Кроме того, на стойке регистрации перепутали чемоданы. В результате Ольгин улетел с нами в Ургенч, а чемодан Татьяны остался Ольге. Ольга писала нам в общий чат успокаивая и вместе с тем переживая, узнаем ли мы её чемодан при получении багажа в Ургенче. Мы заверили, что уже почти все свои чемоданы выучили наизусть, с чем и улетели.

Надо отметить, что Мухаббат очень ругалась на работников аэропорта и даже привела пример, когда она встречала в Ургенче группу французов и таможенное оформление заняло столько времени, что четверо из них заявили: «Мы не хотим в страну, которая так себя ведёт, мы летим обратно».

"Нам ещё много над чем нужно работать", - заключила Мухабат.

Хива

Из Ургенча на автобусе мы доехали до Хивы, поселились в отеле рядом со стеной старой крепости Ичан-Кала и сразу же отправились на экскурсию.

Хивинцы принципиально ничего не меняют в облике крепостной стены, она уже 2,5 тысячи лет стоит в неизменном виде (за исключением воздействия природных сил). Стена очень толстая, сделана из саманных кирпичей, с наружной стороны поднимается вверх под углом около 45 градусов и имеет странные, на первый взгляд, периодически встречающиеся округлые выступы, более всего напоминающие по форме скирды сена, утопленные основанием в стену. Оказалось, что это захоронения погибших воинов, уходящие вниз на глубину 7-8 метров. Могилы обезоруживали врагов морально, не давая им подняться на стену.

Старый город внутри крепости занимает довольно большую площадь. Все здания здесь глинобитные, а значит одного цвета. Улица от главного входа практически прямая, далее же идут кривые ответвления, не заблудиться в которых можно только после некоторого количества тренировок. К моему удивлению, в задней части старого города сохранились одноэтажные жилые дома. Домам присвоены адреса и в них живут люди! Как говорит Мухаббат, во времена социализма жителей из домов выдворили, крепость была только музеем и рынком, а с обретением Узбекистаном суверенитета впустили обратно. И теперь, завернув за здание какого-нибудь гарема визиря, можно увидеть женщину, спокойно развешивающую на верёвке выстиранное белье. Тут же мелкие пацаны гоняют мяч, или скучающий подросток изучает случайно забредших не туда туристов.

Глиняный цвет стен и земли в городе оживляют лотки с пёстроцветными товарами, встречающиеся то тут, то там, а то и тянущиеся сплошным коридором. Торгуют здесь меховыми (из овечьих шкур) шапками всех фасонов, включая папахи, платками, халатами, керамической посудой и деревянными резными изделиями. Среди всего этого ненавязчиво, вполне вписываясь в здешний ландшафт, расположились кафе.

Уже не первую сотню лет важным местом в жизни Хивы является небольшая площадь посередине старого города. Здесь проходят знаковые мероприятия. Наш приезд, например, совпал с международным танцевальным фестивалем. В 8 вечера, когда мы пришли посмотреть выступления коллективов, вся площадь до краёв была наполнена народом. Узбеки приехали со всех концов страны целыми семьями, вместе с детьми, бабушками и дедушками. Все сидячие места давно были заняты, нам удалось встать на парапет сбоку от сцены и немного понаблюдать за действом: выступали коллективы из Румынии и Киргизии. Выступления артистов оценивало международное жюри. Результатов мы, конечно, не узнали, т.к. был не последний день конкурса, но пришли к выводу, что членам жюри будет очень сложно оценивать результаты, ибо восточный темперамент и европейская размеренность производят совершенно разное впечатление.

Из лекции Мухаббат мы узнали, что многовековая история Хивы в принципе не внесла ничего нового в общечеловеческий опыт: интриги, коварство, жестокость, отвага, ум и доблесть испокон века идут рука об руку. Любопытным оказалось то, что ввиду достаточного количества песка и глины и одновременной катастрофической нехватки деревьев, мебели в комнатах практически не было, шкафы, точнее стеллажи, делали из гипса или чего-то подобного. В стене сооружали нишу с полками, а вместо дверец её закрывали гипсовой стеной с прорезями в виде традиционных стрельчатых арок. Через эти прорези на стеллаж ставили мелкие предметы, книги, праздничную посуду. Спали же люди на полу, устланном коврами.

Меня удивил гарем визиря, в котором жили наложницы, не вошедшие в число официальных жён: помещения оказались небольшими и весьма аскетичными, с маленькими окнами и низкими дверными проёмами. Из мебели лишь тот самый стеллаж из алебастра. Хоть Мухаббат и уверяла нас, что ввиду малого количества мужчин, бедности населения и незавидной женской участи, родители рады были отдать красивую дочь в наложницы, и, наверное, это было оправданным решением, но вот эти вот "кельи" произвели на меня удручающее впечатление. Не говоря уже о том, что неверную наложницу бросали в мешок со змеями или голодными дикими кошками и скидывали с минарета Кальта-Минар, с 30 метров высоты.

В остальном Хива оказалась милой и провинциальной, в ней много зелени, повсюду растёт тутовник, который я привыкла называть шелковицей, сплошь покрытый белыми ягодами. Тутовник – любимое дерево узбеков. Ягоды едят свежими, варят из них варенье и напитки, кора идёт на производство самаркандской бумаги, а древесину используют для изготовления мебели.

Бухара

К нашему глубокому удивлению, билеты на поезд все были распроданы, и мы двинулись из Хивы в Бухару на автобусе.

В Узбекистане планируют построить новую железнодорожную ветку, которая разгрузит передвижение по стране, но пока что нам пришлось несладко: автодорога частично была не в самой лучшей форме, а ближе к Бухаре и вовсе превратилась в объездную ввиду строящейся новой и ровной. В результате весь путь с учётом обеда занял у нас почти 10 часов, однако мы добрались до отеля, побросали чемоданы и понеслись гулять - нужно было размять затекшие ножки.

Бухара увиделась мне несколько утончённее Хивы. Её уже трудно назвать провинцией. В Бухаре мы осмотрели без счета медресе, апартаменты эмиров и караван-сараи. Оказалось, что отель наш находится в чудесном месте среди торговых развалов и исторических памятников, аккурат между вторым и третьим куполами - кубической формы воротами-арками, выйти из которых можно на все 4 стороны, а внутри сохраняется прохлада и, как и издревле, располагаются лотки и бутики с местными товарами.

Особенность древней местной архитектуры - умеренность в цветовой гамме украшения зданий. Входные ворота и башни оформлены в бирюзово-голубых тонах, выигрышно подчеркнутых основным песчаным цветом стен. Впрочем, Бухара однозначно богаче Хивы: глину здесь повсеместно заменяет светлая кирпичная кладка. Причём тоненькие аккуратные кирпичики выложены всевозможными способами и гранями, вплоть до круглых колонн и буквально резных стен.

Иным в Бухаре предстал и дом, где жили жёны и наложницы хана (правда, это уже 19 век):  2-х этажный, с привычными окнами, более просторными комнатами, с каминами и коврами. На первом этаже жили наложницы, на втором - 4 официальные жены (туда нас не пустили). Возле дома очень большой квадратный бассейн, перед бассейном на возвышении - деревянная беседка. По преданию, хан сидел в беседке и наблюдал свысока за купающимися наложницами, а потом кидал в них яблоко. Которая яблоко поймает, та и есть любимая жена хана на эту ночь. Красавицу омывали в молоке кобылицы, после чего мулла читал "молодым" молитву (чтобы всё было правильно и по закону).

На гранитных плитах нижней части фасада здания выгравированы стихи наложниц, посвящённые своему любимому хану...

Из приключений

В "фойе" самого престижного медресе Бухары – Мир Араб - мы застали приятного немолодого мужчину, который невольно влился в лекцию нашей Мухаббат и стал рассказывать, что келий для студентов здесь было 114 - по числу сур Корана, и что ученик, выучивший суру, названием которой была поименована келья, переезжал в следующую. Таким образом, в процессе обучения все суры заучивались наизусть. Что выпускниками этого медресе были муфтии Узбекистана, Азербайджана, Казахстана и России, а также первый президент Чеченской Республики Ахмад Кадыров. Мы приняли мужчину за преподавателя медресе, но он оказался известным узбекским сценаристом и кинорежиссером Бако Кадыровичем Садыковым, про которого снимался документальный фильм, и который приехал в медресе за вдохновением.

Бако Кадырович поделился мыслями, которые, собственно, сродни моим собственным: о нехватке глубоких сценариев, о засилии кинематографа фильмами из разряда полицейских стрелялок или мелких семейных разборок с усилением на перечисление и детализацию профессий и должностей, участвующих в фильме/сериале лиц, в то время как стоило бы уделить основное внимание душе и внутренним переживаниям героя; обратился к теме различия мироощущений европейца и восточного человека. Для европейца, сказал он, важны логические выводы из происходящего, в то время как восточный человек больше созерцает и впитывает, его влекут образы, дающие возможность воображению, оттолкнувшись от нескольких набросанных штрихов, дорисовать цельную и яркую картину. В подтверждение этих слов нам были прочитаны несколько строк из стихотворений известных восточных поэтов, а также известное хайку японского поэта Басё, которое непроизвольно запоминается наизусть с первого раза:

Старый пруд.
Прыгнула в воду лягушка.
Всплеск в тишине.

Бако Кадырович призвал нас прочувствовать и увидеть всю многогранность мира, скрывающегося за трехстишием. Я сделала это с удовольствием и достаточно легко, ибо всегда думаю именно картинками. В общем, встреча была очень тёплой, из числа тех событий, которые вносят в текущую жизнь элементы неординарности.

Вторым было приключение совсем иного рода: ввиду отсутствия бассейна уже во втором отеле подряд, мы с соседкой по комнате решили сходить в хамам. Точнее в действующую женскую баню 16-го века! Мухаббат не только организовала нашу помывку, но и сопроводила нас в баню, а потом обратно в отель. Баня находилась недалеко, но мы с удовольствием поехали туда на тук-туке. В Узбекистане это 4-х, 6-ти или даже 8-ми местные открытые такси, фирменным знаком которых является проезд между столбиками, отделяющими пешеходную зону от проезжей части. Между этими столбиками я и на велосипеде проезжала бы аккуратно, а тут автомобильчик, в котором пассажиры сидят по двое! Водитель только успевает крикнуть: "Берегите ноги!", как мы уже протискиваемся на дорогу под повизгивание пассажирок.

Вот на таком тук-туке мы пересекли довольно большую пустынную площадку, покрытую только землёй и мелкими камешками, и сходу ворвались в совершенно узкий прогулок, который поворачивал налево под прямым углом. Я вытаращила глаза гадая, не складывается ли наш тук-тук пополам, а водитель уже лихо затормозил. За этим самым углом и был вход в баню.

Помещение раздевалки оказалось довольно просторным, с деревянными кабинками для вещей по двум сторонам, с импровизированным парикмахерским закутком в свободном углу и столом в центре. На столе стоял бело-синий чайник приятных размеров с такими же пиалами и парой тарелочек со сладостями к чаю. Хозяйка заведения стригла клиентку, а две её дочери работали банщицами.

Нам с Татьяной велели раздеться, выдали халаты и отправили вниз по лестнице в подвал. Кабинки хозяйка сама запела на ключ. Внизу, через пару небольших комнаток и поворотов, мы попали в большое помещение с каменным столом посередине. Здесь нас встретила банщица, снова раздела, снабдила полотенцами и отправила в собственно парную.

Там уже сидели 4 иностранки - шведки, как позже объяснила Мухаббат. Помещение было небольшое, округлой формы, в нишах традиционной сводчатой формы размещались гранитные ложа, на каждом из которых на мягких тряпочках комфортно могли разместиться две женщины. В одной из ниш было окошко в соседнее помещение.

Как мы выяснили, жизнь здесь ушла недалеко вперёд от 16-го века, ибо в нашем помещении был кран с горячей водой, а в соседнем с холодной, и банщицы ради каждой грязнули курсировали в соседнее помещение, где набирали 2 ведра холодной воды, поднимали их в оконный проем, возвращались, поднимались на гранитное ложе, откуда и забирали ведра. Если купальщиц было много и ложе с окошком над ним тоже занимали грязнули, девушкам-банщицам приходилось тащить полные ведра из комнаты в комнату. Как бы то ни было, нас пошоркали шершавой тряпочкой, скатывая отмершие частички кожи, потом намылили, сполоснули и намазали скрабом с противовоспалительным составом, имеющим ещё и разогревающий эффект. После повторного споласкивания, включающего окатывание водой с головы до ног, нас по очереди под руку сопроводили в соседний зал, где уложили на гранитную столешницу и сделали небольшой массаж, состоящий больше из похлопываний и поглаживаний, после чего сполоснули набело и выдворили наверх пить чай. Чай оказался из травок, необычайно вкусный, я выпила не менее целого пузатого чайника, хотя обычно такое водохлёбство за мной не водится, и ощутила себя одновременно свежей и расслабленной.

Разумеется, я старалась повнимательнее разглядеть интерьер нашей парной, в которой собственно пар собирался лишь в куполе, покрытом чем-то вроде полиэтиленовых сегментов, кое-где залатанных изолентой, а в остальной части было просто тепло, но мы, тем не менее, пропотели на славу. В глухой стене, сбоку от кранов, было одно совершенно чёрное окошко, ранее зарешеченное. Теперь решетка была перерезана в центре и выгнута прутьями наружу. Улучив момент, когда в парной остались только мы с Татьяной, я на цыпочках, осторожно ступая по мокрому каменному полу, прокралась к окошку. Мои предположения относительно чёрной фанеры не подтвердились - за окошком была пустота. Неширокий глиняный ход, наподобие трубы, изгибающийся вниз и пропадающий во мраке. Из мрака шёл странный многовековой запах. Я перестала думать на предмет приблизиться к окну вплотную и заглянуть поглубже вниз, вместо этого шустро развернулась и бодрой рысью направилась к своему месту - страшно стало. Возможно, это просто был средневековый воздуховод, но даже Мухаббат не смогла мне ничего объяснить, потому что, как оказалось, страдает от клаустрофобии и ни разу в помывочные не спускалась.

По дороге из Бухары в Самарканд мы посетили дом-мастерскую потомственного керамиста Абдулло в Гиждуване. Уже 6 поколений мастеров изготавливают здесь керамические изделия в традиционной манере. Абдулло рассказал нам, что они пытались изменить древний процесс изготовления, сделав его проще или быстрее, но все попытки приводили к плачевному результату, поэтому и сейчас используются натуральные материалы и старинные печи, расположенные в земле. Кстати, образцы гиждуванской керамики мы встретили в Самарканде в музее народного творчества. Ну и, разумеется, я привезла домой маленькую вазочку.

Самарканд

В Самарканд мы въехали вечером, когда уже стемнело. Я люблю смотреть на город ночью: темнота скрывает шероховатости обстановки, а огни и подсветка добавляют чуточку загадочности и капельку сказки, даже хорошо известные места приобретают новые удивительные оттенки.

Самарканд оказался большим и разноликим. Пассажиры нашего автобуса узнавали в нем черты то Сочи, то Санкт-Петербурга, то Томска. Мне же он показался представителем некоего европейского образца, где старый Тбилиси с узкими тротуарчиками вдруг переходит в широкие современные проспекты с респектабельными зданиями из стекла и бетона. При этом и первое, и второе выглядит очень привлекательно и даже уютно. Отличительная особенность Самарканда - множество одноэтажных домов и строений. Окраины саманные, а вот центр уже весь из светлого кирпича. Есть и квартал новостроек-высоток.

Погода здесь гораздо мягче и приятнее, чем в Хиве или Бухаре – во время нашего визита было всего +29 °C и облачно. Как потом выяснилось, в Самарканде и зима мягкая, и дождей достаточно. Если в Бухаре на каждом газоне скрывается капельное орошение, то здесь деревья растут вольготно - широко и высоко, отличаются разнообразием (от хвойных до пальм) и, похоже, не нуждаются в особом уходе. Хотя, нужно отметить, за ними тщательно следят: в Узбекистане их повсеместно стригут, белят основания стволов, саженцы располагают продумано и живописно.

Самарканд - древний город, его историю начинают описывать в 6 веке до нашей эры, когда имя ему было Афросиаб. Разумеется, с тех пор город пережил и захваты, и всевозможных правителей, и говорят в нем сейчас по-таджикски, хотя здесь, как и в Бухаре, много евреев, а вывески зачастую на русском или английском языках.

За один только вечер по дороге в ресторан мы проехали православный храм, костёл и протестантскую церковь. Что до мечетей, то их мы за 2 дня посетили бесчисленное количество, начиная с 11-го и заканчивая 20-м веком постройки, правда, действующая была только одна (очень странно плутать по мавзолеям жён ханов и набрести на небольшую мечеть, где молятся паломники).

Если говорить обо всех древних сооружениях, то они поражают воображение своим величием и размерами. На фоне стен теряются высоченные деревья, не говоря уже о людях - муравьях.

Главная и любимая всеми достопримечательность Самарканда - площадь Регистан. Это самая известная центральная площадь города, где в виде буквы «П» расположились сразу 3 медресе: медресе Улугбека, медресе Шердор и медресе Тилля-Кари. Вообще медресе – это духовно-просветительское учебное учреждение, где раньше, в основном, обучали детей богатых.

Что удивительно - внутри медресе обязательно есть дворик (или двор, огромный двор), так как само сооружение имеет форму квадрата, полого внутри. Очень часто в центре двора растёт раскидистое дерево (для Узбекистана это тутовник). Меня всё это удивило, поскольку именно такую форму имеют учебные заведения, например, в Венеции. Конечно, почему бы народам не перенять друг у друга оптимальный опыт, но все равно это необычно, ведь манера одеваться, например, у европейцев и узбеков абсолютно разная.

Ещё поразило умение формировать из кирпича фигуры или даже узоры. Конечно, этот древний кирпич гораздо тоньше привычного нам, но даже из такого строить круглые колонны сможет только мастер. И глазурь на внешних и внутренних стенах, именуемая из-за способа изготовления терракотой, украшающая фасады зданий уже тысячу лет - это ли не чудо?

В отличие от Европы, смирившейся с утратой целостности фресок и считающей реставрацию неким видом подделки, узбеки бережно восстанавливают повреждённые землетрясениями и вражескими набегами фрагменты облицовки и даже целые минареты. Такую реставрацию можно обнаружить по яркости цветов и ровным рядам кладки.

Изумление вызвало знание, что изнутри резные стены мавзолеев оформлены 7-ю слоями папье-маше. Бумага!! Столетиями!!!

Интересной деталью оказались трёхмерные элементы снаружи зданий (мавзолеев) - над входными дверями, а внутри - у основания купола. Больше всего это походит на сложенную уголками детскую игрушку "змейка": над тобой нависают углы сот с разным окрасом граней, так что издали и при приближении проявляется разный рисунок.

Поразила и окутала грустью Обсерватория Улугбека. О ней напишу, заглядывая в Википедию. Обсерватория - одна из наиболее значительных во времена средневековья, построена Улугбеком на холме Кухак в окрестностях Самарканда в 1424 -1428 годах. (Улугбек – среднеазиатский государственный деятель, правитель тюркской державы Тимуридов, сын Шахруха, внук Тамерлана. Известен как выдающийся математик, астроном, просветитель и поэт своего времени, также интересовался историей и поэзией.)

Остатки обсерватории были найдены и исследованы археологом В. Л. Вяткиным в 1908 году, в1948 г. экспедиция Института истории и археологии Академии наук Узбекской ССР, руководимая археологом В. А. Шишкиным (1893—1966), завершила последний этап раскопок, обнажив фундаменты обсерватории и фрагменты здания вплоть до их основания на природной скале.

Согласно сделанной реконструкции, обсерватория имела вид трёхэтажной цилиндрической постройки высотой 30,4 м и диаметром 46,40 м, и вмещала ориентированный с севера на юг грандиозный угломер — секстант (или квадрант) радиусом 40,21 м, на котором производились измерения высоты небесных светил над горизонтом при прохождении их через небесный меридиан. Прибор открыт раскопками и хорошо сохранился в подземной части. Предполагается, что его дуга составляла шестую часть окружности с рабочей частью от 20° до 80°. Дуга инструмента ограничена двумя барьерами, облицованными мрамором. На каждом градусе круга по мрамору вырезаны деления и цифры. Каждому градусу соответствует интервал в 70 см. Вдоль барьеров идут кирпичные лестницы.

Здесь к 1437 году был составлен Гурганский зидж — каталог звёздного неба, в котором были описаны 1018 звёзд. Там же была определена продолжительность звёздного года: 365 дней, 6 часов, 10 минут, 8 секунд (с погрешностью + 58 секунд). Напомню, это 15 век…

В пригороде Самарканда мы посетили и фабрику "Мерос" по ручному производству знаменитой самаркандской бумаги, имеющей характерный желтый оттенок. Ее специально не отбеливают химикатами, поэтому она сохраняется в десятки раз дольше (300-400 лет), чем обычная белая.

Фабрика – небольшое производство в деревне мастеров (замечательном «поместье», где проходят сезонные ярмарки, а постоянно действуют производства по изготовлению бумаги, керамики и растительного масла). По периметру поместья течет арык с довольно чистой водой, над которым я увидела 2 небольших водяных колеса. Одно из них приводило в действие «пестик», размалывающий в огромной ступе вываренную и высушенную кору тутовника, ведь именно из неё и делают самаркандскую бумагу. В местном магазинчике-музее мы увидели, что из подкрашенной в спокойные оттенки бумаги изготавливают открытки, портмоне, сумочки, вазы и даже одежду. А в первозданном виде бумагу используют для реставрации и воссоздания древних рукописей.

Про Самарканд можно рассказывать бесконечно, для меня даже само это слово звучит мелодично и сказочно, но дальше наша дорога лежала в пустыню Кызыл-кум.

Юртовый лагерь

Нешуточное это дело - 7 часов ехать в пустыню. Хоть и автобус отличный, и водитель надёжный, а каменистую дорогу, прикидывающуюся асфальтом, со счетов не сбросишь.

Зато пустыня весной - вовсе не то, что ассоциируется с самим словом. Весной вид пустыни бодрит и настраивает на романтический лад. Из песка тут и там торчат мелкие, но радостные кустики разных оттенков зелёного, временами они перемежаются с весёлыми шариками на ножках - травой с непроизносимым названием и, тем не менее, навевающей мысли о благодатных землях из "Тайны третьей планеты". И самое замечательное - это маки! Пусть низкорослые и мелкие, но уверенные в себе, как томичи, и жизнерадостные как птицы! Маки россыпью красных точек делают пустыню яркой и улыбчивой, дерзкой и нежной. А на горизонте в голубоватой дымке угадываются очертания древних гор...

Мы гроздями сыпались из остановившегося автобуса и тотчас рассеялись по пустыне, по-весеннему возбужденные и немного пьяные от простора и красоты. Даже привычное низкое небо здесь совершенно не давило, а выглядело уютным со своими белыми, кучерявыми и вполне воздушными облачками.

В лагерь приехали уже перед самым закатом солнца.

Посреди пустыни стоят полукругом около 20 белых юрт, в центре деревянный тотемный дедок, вокруг него сердечком выложена гирлянда, которая вечером светится уютным светом костра. Есть и место для кострища с лавочками, и крытая навесом столовая. Обстановка в юрте спартанская: на стенах и на полу войлок, по краям - 2 кровати, возле двери - вентилятор на ножке. Дверь в юрту двустворчатая деревянная, распахивается внутрь, но совсем низенькая, сверху – периодические крошечные балясины, так что юрта проветривается, и можно улицу видеть. Не представляю, как лагерь до ноября живёт. Может быть, вентилятор меняют на калорифер?

В некоторых юртах ощущался запах влажного войлока. Мы не сошлись во мнениях, овечий он или верблюжий. После шикарной бухарской гостиницы в версальском стиле - с амурчиками, фонтанами и позолотой - контраст ощущался явно. Весьма модный нынче психологический приём: чтобы встряхнуться и перезагрузиться нужно "выйти из зоны комфорта".

Мухаббат уверила нас, что все возможные гады - пауки, змеи и прочие - не выносят запах войлока, поэтому переживать нам не о чем. И действительно, даже комары ночью не беспокоили. Впрочем, я и вечером, и утром их не видела, а все живущие в пустыне мушки собирались на верблюдах. Уселись вокруг глаз и в лохматых головах.

На ужин нас кормили вкусным пловом, а потом ждал приятный сюрприз: вместе с нами в лагере отдыхали участники клуба "Покатушки Клуб Узбекистан", которые на внедорожниках путешествуют по Узбекистану и соседним странам. Один из участников которого, парень с отличным слухом, охотно пел всем жителям юртового лагеря песни на английском, французском, итальянском и испанском языках, при этом друзья уверяли, что никакого другого языка, кроме узбекского, он не знает.

Но сначала у костра под звёздами мы слушали акына, которого специально пригласила для нас хозяйка юртового лагеря. Так что вечер закончился весьма романтически, но заснула я не сразу, так как мысленные сожаления о несостоявшейся поездке на пустынное озеро Айдаркуль перемежались с голосами туристов, не желавших мириться с приходом ночи.

А наутро я пошла кататься на верблюде.

Верблюдов было 3, и нас собралось трое желающих. Точнее, в своём желании была уверена только я. Но сначала Лена накормила всех верблюдов знаменитой самаркандской лепёшкой. Лохматые морды медленно тянулись к хлебу, а потом также медленно сморщивались и распрямлялись, пережёвывая его. У верблюдов была весенняя линька, шерсть на них частично выпала, а остатки висели мохнатыми кусками, и только мордочки оставались пушистыми, поэтому я увидела, насколько верблюды похожи на лам. Один из троицы оказался особенно стеснительным или недоверчивым – ел лепешку только если хозяин его подбадривал.

Согласна, кататься на двугорбом верблюде удобнее, чем на одногорбом. В сложенном состоянии они даже доступны для вскарабкивания с земли. Я была готова к резкому подъёму, похожему на кидание мяча в кольцо, запомнившемуся мне с Эмиратов, но верблюд был снисходителен, и я вполне себе удержалась в седле (на самом деле куче ковриков, снабженных впереди петелькой для удержания равновесия). В конце поездки петелька значительно вытянулась, а мои пальцы слегка побелели и разгибались неохотно). Для Лены с Татьяной процедура поднятия верблюда на ноги оказалась настолько непривычной, что они выразили своё удивление почти идентичными междометиями, вырвавшимися из глубины души. Татьяне достался верблюд по кличке Майкл Джексон – он смешно пританцовывал при ходьбе, наши же были безымянными. Верблюжий хозяин взял двух верблюдов под уздцы, а мою уздечку отдал Лене, и она всю дорогу оборачивалась в лёгкой панике, ибо мой верблюд то не желал идти, то покусывал Лениного за … ближе к хвосту, то подходил вплотную и терся о Ленин бок своей косматой башкой. В принципе, было почти удобно, у нас даже стремена имелись, поэтому удалось-таки обозреть пустыню с высоты и почувствовать себя хозяйкой природы (ни на секунду не забывая о том, что зазнаваться не стоит, а то падать всё-таки высоковато).

В 9 утра мы уже привычно погрузились в автобус и двинулись в Ташкент. Прощай юртовый лагерь, привет пятизвёздочный "Hilton"

Ташкент

Из-за того, что город находится в сейсмоопасной зоне, в нём сохранилось не так много памятников старины, как в Самарканде, зато много теперь уже исторических зданий образца 70-х годов прошлого столетия. Ещё лет через 50 к ним также будут водить толпы любопытных туристов. Кстати, "Hilton" расположен в зоне разрастания Ташкент-сити (по аналогии с Москва-сити), рядом возводятся еще несколько высоток, а парки разбиты по обеим сторонам отеля.

Разумеется, мы совершили экскурсию по местным медресе и мавзолеям. Если честно, к этому времени в голове окончательно сформировалась каша из немыслимого для меня количества информации за столь короткий отрезок времени. Как итог - сложился общий образ Узбекистана, поэтому о памятниках истории рассказывать более не буду. Отмечу только очень уютный особняк великого князя Николая Константиновича Романова, построенный в 1891 году (его величают дворцом, но для меня это особняк с двумя флигелями в тенистом садике). К сожалению, любоваться им можно только сквозь ограду, ибо четырёхлетний ремонт до сих пор не окончен.

Несомненной достопримечательностью Ташкента является и рынок Чорсу - один из крупнейших базаров Узбекистана и даже всей Средней Азии. В центре него расположено крытое здание в виде опрокинутой пиалы, но оно абсолютно не вмещает всех желающих, поэтому торговые ряды раскинулись во все стороны плотным муравейником. Под руководством опытного гида Мухаббат мы выбирались с Чорсу минут 15-20. Я уже начала подозревать, что ряды с одеждой, давно сменившие сухофрукты, овощи и ягоды, не закончатся никогда, и путь наш будет вечным… Вот правда, плюхнувшись на своё место в автобусе, испытала облегчение.

В аэропорту, пока ждали посадку в самолёт на Москву, наши девушки оккупировали бизнес-зал (единственные), где с большим удовольствием подводили итоги поездки, подкрепляя аргументы местными винами – Узбекистан провожал тоже гостеприимно.

 

Нотариат Узбекистана

Развитие нотариата в Узбекистане оказалось непростым. Получив независимость, страна отпустила на свободу и нотариусов, разрешив им переходить на частную практику, подобно нотариусам Украины. В результате, как и на Украине, нотариусов стало превеликое множество, и уследить за ними оказалось делом непростым. Тогда правительство вернуло государственный нотариат, отдав его под надзор неусыпного ока министерства юстиции. Второй, разумный, умеренный и подконтрольный государству, переход нотариата на частные рельсы состоялся менее двух лет назад, поэтому узбекские нотариусы были очень рады нашим встречам, ибо наш многолетний опыт частного нотариата может оказаться для них полезным. А мы, в свою очередь, очень хотели узнать особенности местной практики, ведь многие граждане Узбекистана приезжают в Россию, кто временно, а кто и насовсем, оставляя на родине близких и имущество. Правильно оформить для таких людей необходимые документы – наша задача и цель.

К сожалению или к счастью, но наш приезд в Узбекистан совпал с великим праздником -Рамазан хайитом.

Рамазан Хаит (Руза Хаит) – это праздник духовного и нравственного очищения. Праздник начинается после завершения мусульманского поста Руза, который длится 30 дней и считается обрядом духовного и морального очищения. В месяц Рамазан с восхода солнца и до самого заката постящиеся не должны принимать пищу и воду, им следует избегать дурных мыслей, уважительно обращаться с окружающими и творить добро. Пост является обязательным для каждого мусульманина, помогает ему укрепиться в своей вере и учит самодисциплине. Пост разрешается не собл